История создания памятника Петру I

Поскольку памятник Петру I, больше известный как "Медный всадник", был первым установленным в России памятником, он имеет очень интересную историю создания. В настоящее время реальные факты переплелись с легендами и мифами вокруг этого монументального скульптурного произведения. И сейчас уже сложно сказать, что действительно было, а что придумано народным фольклором, но интерес к этой истории не угасает, а историки находят в архивах все новые и новые факты, связанные с его возведением.

 Начнем с того, что до XVIII века памятников, даже царям, в России не ставили русское православие препятствовало утверждению плотского начала в искусстве. В XVII веке лишь резьба по дереву в убранстве деревянных иконостасов и в декодировании наружных стен храмов была уделом ваятелей. Даже аллегорические скульптурные изображения, появившиеся в Летнем саду Петра I, вызывали у многих набожных людей раздражение, и даже страх. Суеверным людям они даже представлялись воплощением дьявола. Запрещая скульптурные изображения людей, православная церковь буквально соблюдала одну из библейских заповедей: "не сотвори себе кумира, кроме Бога". Но Петр I создавая Северную столицу, не представлял себе город без монументальной скульптуры. Города Италии, Франции и Испании имели таковую в своей архитектуре, а Петербург по великолепию должен был превзойти их.

       Сам Петр I не возражал против установления памятника самому себе еще при жизни. Он сознавал свою роль создателя Петербурга и хотел остаться в нем навсегда. Поэтому и разрешил Карло Бартоломео Растрелли (отцу знаменитого архитектора) снять с себя гипсовую маску, которая была использована при создании "восковой персоны" и скульптурных портретов царя. Когда скульптор начал создавать конную статую императора, Петр не раз заходил к нему в мастерскую, следя за тем, как идет работа.

       Прообразом конной статуи Петра Великого, Растрелли взял римскую статую Марка Аврелия (XI век н. э.). При внешнем спокойствии фигуры императора в памятнике, созданном Растрелли, ощущается неукротимый темперамент грозного повелителя, представленного в образе римского триумфатора. Петр был доволен работой скульптора, но в бронзе монумент был отлит лишь в 40-е годы, в царствование Елизаветы Петровны. Первоначально его хотели установить на огромной, тогда еще не застроенной, площади Стрелки Васильевского острова, перед зданием учрежденных Петром Коллегий. Но затем Елизавета распорядилась, чтобы Ф. Б. Растрелли (сын скульптора) поставил монумент на Дворцовой площади, перед возводящимся для Елизаветы Петровны Зимним дворцом. Желание августейшей заказчицы совпадало с желанием архитектора – оба хотели увековечить память своих отцов и тем самым собственные имена. (Елизавета устанавливает памятник Петру, изваянный отцом архитектора, возводящего для нее дворец.) Елизавета умерла, не дождавшись окончания строительства дворца, ее племянник Петр III процарствовал всего полгода, а новая императрица Екатерина II, отстранив от дел архитектора Ф. Б. Растрелли, забраковала статую Петра I скульптора К. Б. Растрелли, решив поставить основателю города другой памятник и на другом месте. И лишь в конце XVIII века первый бронзовый конный монумент Петра повелением Павла I обрел себе достойное место на площади Коннетабль, на фоне величественных въездных ворот Михайловского замка.

       Новая императрица не сразу решила, кому поручить эту работу. Задуманный ею скульптурный монумент должен был стать актом большого политического значения. Прославляя своего великого предшественника, она хотела прославить и себя, как просвещенную и благодетельную правительницу России. Задавшись этой целью, Императрица Екатерина II объявила конкурс на создание лучшего проекта не только в России, но и во Франции. Многие талантливые художники откликнулись на ее призыв. Предложения были разные и интересные. Предлагали у подножия пышного постамента поместить четыре Добродетели: Благоразумие, Трудолюбие, Правосудие и Победу. Аллегорические Добродетели должны были попирать ногами Пороки: Невежество и Суеверие, Леность и Скупость, Неправду и Обман, Зависть и Несогласие. В других проектах пьедестал памятника украшали символические предметы и эмблемы: орудия земледелия и ремесел, инструменты для мореплавания, фортификации и артиллерии. Этот парад добродетелей должен был дать исчерпывающую характеристику личности и деяний Петра. По канонам создания скульптурных групп того времени, чем более значительной была личность героя, тем больше тщательно отобранных аллегорических изваяний должно было толпиться у подножия статуи.

       Наконец, выбор был сделан. Лучшим был признан проект француза Этьена-Мориса Фальконе. Пятидесятилетний скульптор был широко известен в Западной Европе своими скульптурами, а также трактатами по искусству. Выбор оказался удачным, хотя до своего отъезда в Петербург известный скульптор не создал ничего, что могло бы предвещать в нем будущего автора "Медного всадника". В полной мере его талант проявился в России. Войдя в русскую жизнь, сделав образы русского прошлого живыми образами своего собственного искусства, он обрел почву для осуществления монументального произведения такой значительности и силы, которое прославило его имя и помогло Петербургу обрести зримый образ своего, гения.

       Фальконе получил заказ с условием закончить работу за 8 лет. Фальконе начал с того, что отклонил все предложения и советы. Он отказался и от традиционного образа монарха-победителя, восседающего на коне в облике римского цезаря, и от аллегорического изображения добродетелей, пороков, событий, триумфов. Фальконе, описывая свой замысел, делился мыслями в письме своему другу Дидро: "Монумент мой будет прост. Там не будет ни Варварства, ни Любви народов... Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны, и вот ее-то и надо показать людям. Мой царь не держит никакого жезла: он простирает свою благодетельную десницу над объезжаемою им страной. Он поднимается наверх скалы, служащей ему пьедесталом, – это эмблема побежденных им трудностей. Итак, это отеческая рука, это скачка на крутой скале – вот сюжет, данный мне Петром Великим..." Три года работал художник Фальконе над моделью своего памятника и, наконец, изготовил ее в ту величину, в какую планировалось ее отлить из бронзы.

       В то же время встал вопрос о выборе места для памятника. Место размещения памятника представляется в скульптурном искусстве наиболее важной стороной дела. От окружающей архитектуры, ландшафта зависит: будет этот памятник величественен или потеряется в городской архитектуре. Сейчас нам кажется, что на другом месте невозможно представить памятник Петру I, так удачно он вписался в широкое пространство, обрамленное желто-белыми корпусами Сената и Синода с одной стороны, Адмиралтейства – с другой, и грандиозным Исаакиевским собором – с третей. А ведь в то время еще не было ни Адмиралтейства, ни перестроенного Росси здания Сената и Синода, а на месте нынешнего Исаакиевского собора только начал подниматься собор, возводимый А. Ринальди.

       Место для установки памятника выбиралось долго, и выбрано было не сразу. Одни предлагали поставить памятник на площади перед Зимним дворцом, другие – перед главным фасадом Адмиралтейства. Иные считали, что лучше всего поместить его между боковым фасадом Адмиралтейства и Зимним дворцом. Был и такой вариант: поставить монумент над водой на особо подготовленном выступе, чтобы Петр возвышался над Невой и мог смотреть правым глазом на Адмиралтейство и в сторону всей империи, а левым – на Васильевский остров и завоеванную им Ингерманландию. Ответ Фальконе автору этого предложения полон сарказма: "Вы говорите, что он должен смотреть вправо и влево, вперед и назад. Я никак не могу представить, как может статуя сразу смотреть во все стороны, не двигая при этом ни головой, ни глазами..." Наконец, решено было установить памятник между зданиями правительственных учреждений, созданных Петром, – Сенатом и Адмиралтейством. Но не в центре площади, а ближе к Неве, примерно на том месте, где прежде стояла вторая Исаакиевская церковь, заложенная Петром. Получалось, что памятник выносился за пределы дворцового ансамбля – на простор города, на площадь-набережную, открытую всем своим пространством на Неву. Памятник оказался перед лицом всего города, в самом его центре, в одном из тех начальных мест, откуда "пошел" Санкт-Петербург. По этому поводу существует легенда, имеющая чуть ли не официальное происхождение. Она гласит о том, что будто бы великий князь Павел Петрович указал матери-императрице место установки памятника Петру I. По утверждению историка Н.К. Шильдлера Павел рассказал матери следующую историю. Как-то вечером он в сопровождении князя Куракина и двух слуг шел по улицам Петербурга. Вдруг впереди показался незнакомец, завернутый в широкий плащ. Казалось, он поджидал Павла и его спутников, когда те приблизились, пошел рядом. Павел вздрогнул и обратился к Куракину: "Снами кто-то идет рядом". Однако тот ничего не видел и попытался убедить в этом царевича. Вдруг призрак заговорил: "Павел! Бедный Павел! Бедный князь! Я тот, кто принимает в тебе участие". И пошел впереди путников, как бы ведя их. Затем незнакомец остановился на площади у Сената. "Павел, прощай, ты снова увидишь меня здесь".И указал место будущему памятнику. Прощаясь, он приподнял шляпу и Павел с ужасом разглядел лицо Петра I.

       По замыслу Фальконе основанием конной статуи Петра должна служить огромная естественная скала, очертаниями своими напоминающая морскую волну. Теперь нужно было отыскать, добыть и доставить в Петербург гранитный монолит таких размеров, какие не встречались до этого в строительной практике. Это требование скульптора встретило массу возражений. Противником Фальконе был и могущественный президент Академии художеств И. И. Бецкой. Полагая, что подобной каменной горы "сыскать безнадежно" и доставить в Петербург "по великой тяжести" невозможно, он предлагал готовить пьедестал из нескольких больших камней. Но Фальконе после долгих доказательств, настоял на своем.

       Академия художеств командировала художественных каменных дел мастера Андрея Пилюгина на побережье Балтики для отыскания подходящей гранитной глыбы. Поиски шли широким фронтом по морю от Петербурга до Нарвы и в Выборгской губернии, в Сердобольском погосте,взаливах